«Для бизнеса самое главное — понимание того, куда мы движемся, прогнозирование. Мы инвестируем, не хотим просто разбрасывать деньги; они очень дороги в текущем контексте. И поэтому, конечно, хотелось бы, чтобы была какая-то предсказуемость».
«В вопросе, способен ли климат изменить право или право изменить климат, мы пришли скорее к тому, что сначала нужно определить общее целеполагание – что мы делаем и зачем, – а затем уже под это формулировать нормативную базу».
«У нас бизнес — это природа пользователя и загрязнителя. Где-то вы как бизнес, который представляете, оказываете положительное воздействие, восстанавливая экосистемы, приумножая природный капитал, сохраняя целые популяции биологических видов, восполнив водные биологические ресурсы. Сегодня это никак не учитывается законодательством, также это граничит с благотворительностью», — сказала Ирина Бахтина.
«Правила игры, единые для всех, до сегодняшнего дня не созданы. Если мы сейчас пофантазируем и представим, что у нас есть климатическое право как отдельная отрасль, то, наверное, на стадии становления нужно бы создать общий понятийный аппарат. Указать в нем, что такое, например, углеродные единицы».
«В чистом воздухе можно было бы учитывать выбросы СО2. Мы своими технологиями, которые направлены на снижение таких веществ, как бензопирен, фториды, пыль, оксиды серы, имея эти климатические эффекты, можем это учитывать, если это будет касаться совокупности выбросов – мы будем рады. Мы считаем, что регуляторика должна быть умнее и более последовательной», — сказала Ирина Бахтина.
«В России был реализован первый этап важнейшего инновационного проекта государственного значения по созданию российской системы климатического мониторинга. Он дал интересные и важные результаты с точки зрения оценки нетто-эмиссии парниковых газов Российской Федерации, сократив эту оценку примерно в два раза, что достаточно важно для позиционирования страны на международном уровне».